Торговые сети задолжали агрохолдингу "Русское молоко" более 80 млн. рублей

О проблемах, с которыми приходится сталкиваться производителям качественной молочной продукции рассказал в интервью "Русской службе новостей" президент агрохолдинга «Русское молоко» Василий Бойко-Великий.

И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте! В студии глава компании «Русское молоко» Василий Бойко-Великий.

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Добрый вечер!

И. ИЗМАЙЛОВ: Хотели бы услышать от вас о ситуации в агрохолдинге «Русское молоко». «Прокуратура и правительство Московской области обязали трудовую инспекцию проверить агрохолдинг «Русское молоко» из-за жалоб работников, которым не выплачивают зарплату 3-5 месяцев». Об этом сообщила бывшая начальница фермы АПК «Космодемьянский» Юлия Юсупова. И комментарии: «Дела совсем, видимо, плохи, часть скотины уже забивают», «По слухам, Бойко больше не будет заниматься животноводством, а перейдёт в сельское хозяйство». Что Вы можете сказать по этому поводу?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Мы — предприятие особенное, у всех на виду, нас регулярно проверяет и прокуратура, и трудовая инспекция. Это продолжается столько, сколько существует агрохолдинг — 19 лет. Особенно урожайными на проверки были 2010 и 2011 год. Тогда мы заявили о своей православной позиции во время колоссальных пожаров в Московской области, мы приняли определённый обет перед Богом о том, что наши православные христиане повенчаются, мы не будем работать с теми, кто делает аборты, будем поддерживать молодых мам. И с тех пор у всех работниц, которые у нас рожают детей, полностью сохраняется зарплата в течение года после того, как они родили ребёнка. Сейчас у нас есть определённые задержки зарплаты, но не такие, которые озвучены, порядка 2 месяцев. Что касается Юлии Юсуповой, насколько я знаю, она проработала около года, она не кадровый сотрудник, сейчас она перешла на другое предприятие. Уволилась она больше месяца назад. Насколько я знаю, есть двухмесячная задолженность по её зарплате, но в ближайшее время она будет погашена. К сожалению, все «молочники» сейчас испытывают достаточно большие сложности. Связаны они и вообще с экономическим кризисом, и с конкретно низкими ценами на натуральное молоко, и с падением спроса. Как все знают, Джон Кописки задавал вопрос Путину о том, как президент рассчитывает поддерживать молочное производство в России. Потому что у нас сокращается производство молока из года в год, а импорт сухого молока постоянно растёт. Это отражается на потребителе. Тот продукт, что сейчас люди покупают в магазине, пакет с надписью «молоко», который стоит рублей 50 — это не молоко, по техрегламенту это молочный напиток. Потому что туда добавляют разбавленное сухое молоко, канцерогенное пальмовое масло. Об этом говорил бывший министр сельского хозяйства Фёдоров. И за счёт этого большинство крупных молочных производителей сокращает себестоимость.

И. ИЗМАЙЛОВ: Это прямое нарушение законодательства, потому что мы помним позицию властей: «Если это молоко, то называем его молоком, а если молочный напиток, то молочным напитком». Вроде бы экспертиза может это выявить?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Да, может выявить. Недавно я был на передаче «Пищевая революция», где провели тесты и определили, что большинство пакетов с молоком, которые покупаются за не очень высокую цену, содержат сухое молоко и пальмовое масло. Но, к сожалению, на них по-прежнему написано «молоко». И в этом плане тем производителям, которые производят натуральные молочные продукты — типа нашего агрохолдинга «Русское молоко» — очень трудно конкурировать. Мы продаём, на первый взгляд, один и тот же товар, но наше молоко стоит 120 рублей, а рядом стоит пакет тоже с надписью молоко, но за 50 рублей. Конечно, сейчас экономический кризис, я понимаю тех людей, рука которых тянется к 50-рублёвому пакету. Хотя это видимая экономия, потому что потом, может быть, придётся тратить больше на лекарства. И с этим сталкиваются все производители натуральной молочной продукции. Второй момент — это то, о чём говорил Джон Кописки, что сейчас натуральное молоко, которое поставляется на крупные молочные заводы, стоят 17 рублей. Цена не была такой низкой уже года 2-3. Ещё осенью прошлого года она была 25 рублей.

И. ИЗМАЙЛОВ: То есть у него закупают за 17? Почему?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Да. Вот так сложился рынок. Очень легко: «Не хочешь продавать — не продавай, мы разбавим сухое молоко и будем ставить его на полки как молоко, а не как молочный напиток». К сожалению, у нас очень сильно монополизирована молочная отрасль. Есть крупнейшие производители Danone и PepsiCo, они держат больше половины рынка в Центральном регионе России. И 17 рублей — это, конечно, запредельно низкая цена, она ниже себестоимости. На нашем агрохолдинге это не так отражается, потом что у нас свой молочный завод и мы своим хозяйствам стабильно платим 26 рублей за литр. За счёт этого и существуем. Но, выходя на полки магазинов, нам трудно сейчас конкурировать с такими низкими ценами. Если бы было написано «молочный напиток» и «молоко», было бы понятно, почему человек должен платить 120 рублей и 50 рублей. Но этого, к сожалению, пока нет.

И. ИЗМАЙЛОВ: Производители обращались с тем, чтобы молочные напитки назывались молочными напитками?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Регулярно. Об этом сказал и новый министр сельского хозяйства Ткачёв. Он сказал, что одна из его целей — это добиться соблюдения регламента. Чтобы на полках Москвы и Санкт-Петербурга появилось чёткое разделение между молоком и молочным напитком. Вторая причина — это опять же экономический кризис. У нас очень многие торговые сети задерживают нам платежи. То есть общая задолженность агрохолдингу «Русское молоко» по торговой сети на сегодняшний день превышает 80 млн рублей. Это составляет более чем трёхмесячную зарплату всех наших сотрудников. Не все сети задерживают. Но есть и те, которые задерживают по 2-3 месяца. Это началось с декабря. Сети это объясняют тем, что упала покупательная способность, люди стали меньше покупать продуктов. У нас свои кредиты, мы прежде всего их гасим.

И. ИЗМАЙЛОВ: А вы кредиты даёте сетям? Откуда долг берётся?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Да. Мы поставляем — они должны оплатить. По действующему законодательству, скоропортящуюся продукцию они должны оплатить в течение 10 дней. А эти сроки существенно нарушаются.

И. ИЗМАЙЛОВ: Тогда вы много не поставляйте.

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: А куда мы его будем девать? Выливать? Конечно, мы поставляем, несмотря на задержки. Сети говорят в своё оправдание совершенно логичные вещи о том, что они тоже закредитованы, им нужно платить проценты, зарплаты сотрудникам, и только после этого они расплачиваются со всеми поставщиками. Не только же персонально нам задерживают, задерживают многим поставщикам. Это и есть основная причина наших задержек зарплаты. Насколько я знаю, правление агрохолдинга во главе с генеральным директором Белозёровым Геннадием Андреевичем на прошлой неделе приняло чрезвычайную программу по ликвидации наших задолженностей. Мы постараемся сейчас перейти на расчёт с сетями по факторингу, когда нам платит банк, а дальше сеть уже рассчитывается с банком.

И. ИЗМАЙЛОВ: Это логично.

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Я думаю, что в ближайшее время, в течение 1-2 недель, мы эти проблемы решим. Хотя проблемы всё равно остаются, потому что рентабельность молочной отрасли отрицательная на сегодняшний день по всей России. В нашем случае она положительная, но сильно снизилась за последние полгода. Выросли проценты по кредитам, повысилась цена составляющих комбикорма: жмых, патока, премиксы. Повысилась цена на упаковку, она импортная в основном.

И. ИЗМАЙЛОВ: Сейчас появилось громадное количество молочной продукции из Белоруссии. Белорусы акцентируют внимание на том, что это именно молоко, а не молочный напиток. Но стоит оно в районе 50 рублей. Как вы чувствуете влияние этой продукции?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Естественно, все «молочники» это чувствуют. Есть совершенно точные данные о том, что Белоруссия в прошлом году поставила в Россию молочных продуктов больше, чем сама произвела. То есть ясно, что это реэскпорт. Я не берусь судить обо всех молочных заводах Белоруссии, но многие из них тоже используют разбавленное сухое молоко. И ничего в этом особенного нет, потому что они здесь конкурируют с таким же молоком, они так же стремятся снизить себестоимость. Но в то же время в Белоруссии достаточно серьёзная поддержка молочной отрасли. Если взять 2003-2004 годы, тогда у них были достаточно качественные молочные продукты, сухое молоко они не использовали, но сейчас «заразились» тем же самым.

И. ИЗМАЙЛОВ: Из того, что Вы рассказываете, можно сделать вывод, что у производителей молока в России тяжёлая ситуация. Каким Вы видите будущее при сохранении этой ситуации?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: У нас была цель — делать натуральные молочные продукты. Сейчас мы выращиваем ещё овощи: русский картофель, русская репа, редька, свёкла.

И. ИЗМАЙЛОВ: А что выгоднее?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: На начальном этапе примерно одинаково. Но вообще овощи выгоднее молочной продукции, но когда это уже налажено. Пока у нас инвестиционный рост, и мы не получаем особой прибыли на овощах. Но у нас есть программа, которую мы наметили ещё в прошлом, позапрошлом году и по овощам, и по молочным продуктам, и по замещению импорта. Эти программы мы выполняем. Мы закупили новых канадских коров год назад, сейчас они уже дали хороший приплод, мы наращиваем производство молока.

И. ИЗМАЙЛОВ: А почему канадских?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Потому что разом закупить 400 нетелей, которые скоро отелятся и станут коровами, в Московском регионе очень сложно. А ферма обычно рассчитана не менее чем на 400 голов. Нам предлагали 90, 100 коров, но их нужно собирать из разных мест, это довольно сложно. А канадские коровы достаточно хорошие, удоенные. В этом плане всё хорошо. Транспортировка, к сожалению, сложная. А в Европе достаточно много вирусов, в том числе известный вирус Шмалленберга. Сейчас у нас идёт расширение цепочки молочных продуктов, монтируется новое оборудование по производству греческого йогурта, различных творожков, закупленное ещё по старым ценам на Западе.

И. ИЗМАЙЛОВ: А откуда средства? Вы же говорите, что растут издержки, затраты.

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Все эти программы были профинансированы ещё до экономического кризиса. Мы купили оборудование в лизинг в сентябре прошлого года. Мы вложили деньги в овощную программу ещё в прошлом году, построили картофелехранилище. Поэтому сейчас идёт только оплата процентов и лизинговых платежей, новых средств мы пока не вкладываем. Но для того, чтобы всё это заработало, тоже нужно время. Оборудование изготовлялось, теперь монтируется, эффект будет примерно осенью.

И. ИЗМАЙЛОВ: А что Вы скажете об этих слухах по поводу отказа от животноводства с переходом больше в работу с сельским хозяйством?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Это лишь слухи, их бесполезно комментировать. Мы продолжаем работать, хотя это и очень сложно. Но мы уверены в том, что мы будем радовать наших потребителей качественными, натуральными молочными продуктами. Наше молоко на программе «Пищевая революция» заняло по итогам тестов первое место.

И. ИЗМАЙЛОВ: Здесь вопрос цены. Слушатель резонно спрашивает: «Почему оптовые цены на молоко падают, а розничные нет?»

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Я могу задать другой вопрос: «Сколько новых магазинов открывают сети в день?» Я недавно смотрел репортаж — 4-5 новых магазинов в день. За последний год крайне сжалась розница. Магазинов, которые не входят в сети, становится меньше, а на их месте появляются сетевые магазины. Наше государство никак не ограничивает это всевластье сетей, а они диктуют высокие торговые наценки, а они доходят до 80-90% на продовольствие.

И. ИЗМАЙЛОВ: На эту продукцию наценка не ограничена?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Нет, можно хоть 200% ставить, хоть 300%. В Западной Европе, в США чёткое ограничение не всегда закреплено законодательно, но по факту соблюдается. На разные пищевые продукты наценка от 12% до максимума в 25%. Понятно, что на какую-нибудь эксклюзивную мебель ручной работы наценка может быть и 200%, и 300%. Но на предметы ежедневного потребления ограничение — 25%. У нас этого, к сожалению, нет.

И. ИЗМАЙЛОВ: Вы говорите, что у вас пакет молока стоит 120 рублей, а сетям вы его по какой цене продаёте?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Где-то за 98 рублей. Казалось бы, наценка не очень большая — 22%, но сюда нужно добавить, что мы платим ретро-бонус и всякие бонусные системы, это ещё 20%. И мы ещё забираем возврат 10%, поэтому в совокупности всё получается 55-60%. Но в каких-то сетях у нас пакет стоит не 120, а 150 рублей, и тогда получается, что наценка 80%.

И. ИЗМАЙЛОВ: По поводу истории с земельными паями. Когда это дело завершится наконец? Вы последовательно на протяжении всех этих лет заявляете свою позицию, были и многочисленные арбитражные суды, и много чего ещё. Почему эта история всё ещё тянется?

В. БОЙКО-ВЕЛИКИЙ: Мы рады, что дело наконец-то передали в суд, потому что сложилась ситуация, когда 10 лет следователи рассказывают, в чём меня обвиняют, а довести до суда не могут. Ещё в 2008 году пытались передать дело в суд, но потом поняли, что ничего нет, и отправили на доследование. Поэтому мы рады, что дело наконец-то в суде, и суд, надеюсь, поставит законную точку. Хотя объём обвинений за 10 лет серьёзно сжался. Сначала говорили о том, что якобы я лично похитил у 4000 крестьян всё, что у них было, а сейчас идёт разговор о 200 потерпевших. И более того, когда мы знакомились с материалом дела, оказалось, что заявления есть всего лишь от 30 человек. То есть реальный объём претензий составляет максимум 1000 гектар. Это, конечно, называется «гора родила мышь».

И. ИЗМАЙЛОВ: С нами был Василий Бойко-Великий, глава компании «Русское молоко». Спасибо!

Прослушать аудиозапись интервью можно по ссылке: http://rusnovosti.ru/posts/375775 .